В Мариуполе ухажер жестоко избил девушку и до сих пор остается на свободе

В Мариуполе бывший избил свою девушку до полусмерти.

И обещает, что убьет, если она не заберет заявление из полиции.

Девушка – искалечена.

Впереди – не одна операция, сообщает ТСН.

Она не желает показывать лицо. Сросшаяся челюсть не дает свободно говорить до сих пор, сломанный нос – требует операции.

Весной прошлого года 17-летняя девушка сказала матери, что познакомилась с парнем.

“Она о нем ничего плохого до определенного момента не говорила. Это уже потом… Нам начали намеки бросать: “А вы не думали о том, что он может быть женат?” – вспоминает мать пострадавшей Виктория.

Его зовут Амил Гасимов. Выходец из Азербайджана. Старше ее вдвое. Лиза наконец узнала, что он еще и женат, имеет ребенка – и решила порвать. Но в конце октября поздно вечером тот позвонил по телефону. Попросил выйти на разговор.

Он попросил: “Хорошо, дай телефон”. Я дала ему телефон, думаю, что здесь такого. Он увидел “Инстаграм” и после этого все началось”, – говорит девушка.

Первый удар она не помнит. Очнулась. В голове – звон.

“Потом помню – встаю со скамейки, начинаю бежать, я упала, потом помню, в лицо ногами”, – говорит пострадавшая.

Все это происходило в сквере, где ночью ни одного человека. А камера наблюдения в магазине одежды оказалась бутафорной.

“Я оборачиваюсь и слышу – слышно, как открывается нож”, – рассказывает Лиза.

Удар ножом должен стать последним приветом Амила. Но девушка инстинктивно прикрылась рукой. Лезвие застряло в ней. Это спасло ей жизнь.

“После этого я не знаю, сколько я пролежала. Я пришла в себя и пошла домой. Но как шла, я не помню. Я не могла уже говорить, у меня была сломана челюсть, не было зубов”, – вспоминает она.

“На голос она не реагировала. Я вообще боялась, что ребенка больше нет”, – говорит мать пострадавшей.

Потом был месяц реабилитации. Шрамы, сросшиеся переломы и рубец ножевого ранения. Пальцы до сих пор почти не работают.

Казалось бы, есть и доказательства, и признание. Но его не арестовали. С момента нападения, а это почти три месяца, обидчик гулял на свободе, как ни в чем не бывало.

В полиции сменились три следователя. Но самое плохое даже не то, что нападающий не наказан. А то, что Гасимов продолжал звонить по телефону своей жертве – запугивал, обещал расправу и насмехался.

“Я тебя буду пи***ть, как лошадь! Отвечаю, которые хотели меня подставить нах**!”, – говорится на записи разговора.

А тут еще и всплыл факт из его прошлого. Гасимов уже сидел за убийство, поэтому его угрозы начали выглядеть совсем по-другому. Здесь задрожит и самая смелая, не то что несовершеннолетняя девушка, в защиту которой правоохранительная система явно не спешила.

Изменения начались только в январе. Суд избирает меру пресечения, хотя, в такой ситуации – более чем странная.

“Он официально женат, имеет несовершеннолетнего ребенка, работает, поэтому суд решил отпустить его под домашний арест”, – отметил следователь следственного отдела Мариупольского районного управления полиции Андрей Щербаков.

Хотя по непонятным причинам информация о ножевом ранении не попала в материалы следствия.

“Об ударе ножом сейчас проводится также проверка, поскольку нет полноценного подтверждения того, что был нанесен удар ножом”, – говорит следователь.

А мать пострадавшей показывает куртку с порезом: “Вот удар от ножа. Видно, что оно все в крови”.

Более того, в полиции сказали ТСН. Неделе, что колото-резаная рана руки – от удара расческой.

Сам арестант сказал, что ни о чем не знает.

“Я не знаю, это, во-первых, по телефону не говорится. Во-вторых, расследование продолжается, они все знают”.

Встречаться – не желает.

“Да что значит общаться? Я не очень хочу общаться, это все больше придуманная история”, – говорит мужчина.

Но это не все. Гасимову инкриминируют статью 122 – умышленное средней тяжести телесное повреждение. Максимальный срок – три года тюрьмы. Но на практике по этой статье дают условное, говорит адвокат с многолетним стажем Анатолий Пугач.

“Сломанные кости лица квалифицируются в основном в зависимости от степени – как тяжелые телесные повреждения”, – говорит адвокат.

А это уже не 122, а 121 статья – умышленное тяжкое телесное повреждение, от 5 до 8 лет.

“Сторона обвинения, по моему мнению, применила неправильную юридическую квалификацию”, – говорит Пугач.

Но следователи ничего менять не собираются.

Есть еще один нюанс, о котором мало известно рядовому человеку. Именно 122 статья относится к так называемым преступлениям частного обвинения. То есть допускается соглашение между пострадавшим и подозреваемым. И тогда производство аннулируется.

“Действия подозреваемого мы уже видим – то есть он путем угроз, запугивания потерпевшей заставляет его отозвать свое заявление”, – говорит адвокат.

Единственный выход – доказать, что был удар ножом и тяжелые телесные повреждения – это комплексная судебно-медицинская экспертиза. Лиза и ее мать подали ходатайство, но в полиции им было отказано.

Так кто кого? Мама говорит, друзья Гасимова и деньги предлагали. К тому же – она в долгах. Когда ухаживала за дочерью, бросила работу. Иногда нервы не выдерживают и хочется – все бросить.

“Я хочу спокойно жить, просто спокойно жить. Не волноваться за то, что меня или моего ребенка где-нибудь прибьют. Вот и все”, – говорит мать девушки.

Они боятся выходить из дома. Живут под аккомпанемент молчания следствия и советов знакомых, мол: “Оно вам нужно?”



После услышанного и увиденного в этой истории больше всего поразило даже не то, что правоохранительная система традиционно буксует в теме домашнего насилия даже после всех попыток что-либо изменить.

Читайте также: В киевском подвале вместо бомбоубежища обнаружили стрип-клуб (ВИДЕО)

А то, что все окружающие, даже после удара ножом несовершеннолетней 17-летней девушки, продолжают винить саму жертву. Ибо бьет – значит любит. И именно поэтому у нас так часто «любят до смерти».